Низовой ветер. Глава шестая
Коровин кувыркался вдоль берега. Под ним всего в полуметре было дно. Коровин пытался стать на ноги, но следующая волна сшибала его и волокла дальше.
В те короткие мгновения, когда Коровину удавалось поднять голову, он смотрел в ту сторону, где, как ему казалось, остался катер: что там с ними?
Как-то так получилось, что раньше Коровин ни с кем не дружил и ему в друзья никто не набивался. Его отец выстроил в пригороде дом на восемь комнат, перевез туда своих стариков, но пожить со всеми вместе ему не пришлось: снова перевели на Север. А Геру, чтоб не срывать со школы, оставили.
Ему были отведены комната для занятий, комната для игр и спальня. Дед с бабкой дни и ночи напролет сновали по дому, натирали полы, пылесосили ковры и дорожки, хотя от чего их было чистить? Окна в доме никогда не открывались.
Если случалось кому-нибудь пройти с Коровиным в его комнату, бабка тут же вздыхала горестно и громко:
— Боже, нашли время по гостям расхаживать! На улице такая грязища…
А если Коровин задерживался с кем-нибудь на улице, бабка тотчас визгливо звала домой, и начиналось надоевшее:
— Ты что себе думаешь? Разве так можно? В той семье сплошь как не уголовники, так воры, и вообще ни грамма интеллекта… Твой папа никогда с такими не водился!..
И получилось, что единственным другом Коровина осталась только хроменькая черепаха, за которую, впрочем, ему тоже перепадало. Но тут уж Коровин не только не уступал, но и шел в наступление: чтоб черепахе не было скучно, приволок в комнату рыжего котенка и клетку с большим плешивым попугаем.
Через два года, когда Коровину исполнилось тринадцать, приехал отец, несколько суток туча тучей метался по комнатам, ссорился со стариками, бегал в Дом пионеров, а потом посадил Коровина в коляску мотоцикла и привез в лагерь юных моряков:
— Каждое лето тут будешь. Без мозолей и без друзей чтоб и домой не появлялся….
Внезапно Коровин почувствовал, что дна под ним нет. Вскрикнул и захлебнулся. Погрузился, но тут же лихорадочно выгребся на поверхность. Сделал отчаянное усилие выдохнуть водяной кляп.
Быстрое течение шло вдоль берега, только что образовавшиеся водовороты засасывали Коровина на глубину, но он снова и снова, теряя последние силы, рвался к воздуху.
«Не выдыхать надо,— вспомнились слова Максимыча,— нужно глотнуть морской воды, чтобы вызвать кашель». Попытался глотнуть и не смог.
Волна поднесла его к песчаной закраине, тернула лицом по битой ракушке, но Коровин уже не владел телом.
Спать… ему вдруг очень захотелось спать. Звон в ушах становился все тише и тише. Невыразимо жуткое безмолвие наполнило его угасающее сознание. Коровин уже почти в забытьи взмахнул руками и… ударил ими по песку…
