Политрук

Благо, что было много вырыто щелей: в них-то мы и прыгали. После налета несколько фашистских лазутчиков, проникших в часть, начали вести пропаганду среди вновь прибывших, призывая к тому, чтобы красноармейцы не брались за оружие, не оказывали сопротивление противнику, расходились по домам, сдавались в плен. Но эта агитация была быстро пресечена: лазутчиков схватили, погрузили на машину. Один из них начал выкрикивать: «Русские солдаты, не верьте комиссарам, немецкая армия настолько сильна, что никто не сможет перед ней устоять…» Наши ребята быстро привели  его в порядок и отправили   по назначению.

В период между налетами фашистской авиации проводили занятия с мобилизованными по изучению материальной части оружия и техники. Не успели лечь спать, как начался очередной налет авиации, одна из бомб попала в соседнюю казарму, несколько человек погибли, были раненые. Вскоре весь личный состав походным порядком направился за город (километров на 10—15), где в лесной местности и расположились. Откопали щели, на рассвете начали копать окопы, маскировать их. Здесь обучали людей воинскому делу — стрельбе, тактике ведения боя.

В течение 6 дней не было никаких бомбежек, обстрелов. Тишина, как будто и войны нет.

Однажды во взвод на занятия пришел комиссар батальона старший политрук Бедный (имя и отчество не помню). Он был мобилизован в первый день войны: этот пожилой человек  лет под пятьдесят годился мне в отцы. Я  проводил занятие no изучению гранат Ф-1  и РГД. Комиссар внимательно слушал, наблюдал, как красноармейцы обращаются с гранатами. А после обеда   во время перекура подошел комиссар ко мне и по-отцовски попросил помочь ему овладеть   минимумом необходимых знаний, которые потребуются в боевых делах, откровенно признался, что он сугубо гражданский  человек, никогда не держал в руках никакого оружия.

Для меня это было до некоторой степени неожиданным, поскольку случилось впервые. Конечно же, я все, что знал и умел, рассказал и показал ему. Только много позже,  после окончания  войны, вспоминая этот разговор и  занятия  со старшим  политруком,  убедился,  что  он готовился к серьезной, самоотверженной борьбе с фашистами. В этом убежден и ныне.