90 лет и зим Никифора Рогожкина

Родился один из старейших жителей Стрелкового на хуторе Валок. Отец, Кирилл Дмитриевич, крестьянствовал, мама, Евгения Никаноровна, была домохозяйкой. В семье, кроме Никифора, подрастали ещё трое детей: Григорий, Михаил и Клавдия.

С детства в кругу сверстников Никифора отличала страсть к учёбе. Первый класс он окончил на Валке, а второй – уже здесь, в Стрелковом. «Здесь» — это в доме, где мы беседуем с Никифором Кирилловичем.

Здание церковно-приходской школы было построено в 1898 году, затем в 50-е годы ХХ столетия, когда возвели новую «семилетку», эту хотели разобрать. Тогда
и поднял вопрос Н.Рогожкин, чтобы здание использовали под жильё для учителей, живущих по квартирам.

Сельские власти согласились с инициативным педагогом. Выделили здесь комнату и семье Рогожкиных, у которых к тому времени родился уже второй ребёнок
(сам Никифор Кириллович – Учитель от Бога, всю свою трудовую жизнь — более 40 лет — проработал в школе).

— Это место благословенное, — оживляется мой собеседник. – В 50-и метрах от дома стояла большая красивая церковь с колокольней. По праздникам на богослужения сходились сюда с окрестных хуторов десятки людей, колокольный звон было слышно на многие километры в окрестности. В 30-е годы церковь переделали под сельский клуб. А в конце 20-х началась коллективизация.

Советская власть поделила крестьян на «своих» и «чужих» — более зажиточных, имевших больше статистической нормы, отмеренной большевиками.

— У нас было четыре лошади, да ещё отец, собираясь женить старшего Григория, купил в Каракуях пять тёлок. Всё добровольно сдали в колхоз, но это не спасло семью от репрессий, — продолжает Никифор Кириллович. – Таких, как мы, было немало, вольные выпасы позволяли держать много скота. Например, у соседа Василия Кобылянского было полсотни верблюдов. Всех объявили кулаками и сослали на перевоспитание в отдалённые районы.

Подробностей не помню, но отец отбывал принудительные работы в Керчи, а маму и нас, детей, отправили в ссылку в Архангельскую область под город Плисецк. Там я окончил 3-й и 4-й классы.

Когда «перевоспитанным» позволили вернуться обратно в Крым, осели они в посёлке Арабат, на южной оконечности Стрелки, где отцу удалось устроиться рыбаком в местную артель. Никифор с отличием окончил семь классов, имел способности к математике, языкам: бегло говорил по-немецки и по-татарски.

Одарённому юноше предложили пробовать силы в качестве учителя. С 16 лет работал он преподавателем начальных классов в греческих и татарских сёлах Ишунь, Кият, Кайасан.

— Много дало мне, как начинающему учителю, общение с опытным педагогом Натальей Викторовной Лесковой, — рассказывает Никифор Кириллович. — Её методика позволяла научить ребёнка читать за четыре урока. Наталья Викторовна на всю жизнь стала для меня образцом Учителя и Человека. В 1940 году я заочно сдал экзамен в Феодосийском педагогическом училище и получил диплом учителя.

Когда началась война, мобилизовать Н.Рогожкина не успели,
остался в оккупации. Школы по маленьким сёлам не работали. Что-бы выжить, занимался заготовкой сена, был погонщиком верблюдов.

Фашисты не обращали на него особого внимания – сын раскулаченного, знавший
немецкий язык, был для них не опасен. У Никифора был хороший музыкальный слух. По вечерам, при свете коптилки, осваивал мандолину, а затем и баян,
подбирая родные с детства мелодии. На всю жизнь запомнил он солнечный апрельский день, ликование односельчан, когда в их деревню Акманай вошли советские войска.

В мае 1944 года многих крымчан призвали в действующую армию. Н.Рогожкин попал в 12-ю отдельную штурмовую инженерно-сапёрную бригаду. Освобождал
Украину, Молдавию, Румынию, участвовал в боевых действиях на территории Югославии и Венгрии. На фронтовых дорогах пришлось быть ему свидетелем не только беспримерного мужества и героизма, но и карьеризма, трусости. Познал цену фронтовой дружбы, когда, рискуя собственной жизнью, спасаешь товарища.

До сих пор хранит память старого солдата имена погибших боевых друзей, рассказывает он о ситуациях, в которых выжить практически невозможно. Но что-то
сверхъестественное спасало необстрелянного солдата на поле боя. Возможно, его быстрая реакция и знание немецкого, когда их взвод проводил разведку боем. А, может, молитва матери, истинно верующей в Бога, отвела
от сына пулю, только пробившую шапку на его голове.

В Венгрии Никифор получил тяжёлое осколочное ранение. Победу встретил в госпитале, в Оренбурге. Просил врачей поскорей выписать его: в Крыму, дескать, быстрее поправится. К тому времени семья из Акманая перебралась в Чокрак. Жизнь входила в мирную колею: закладывались новые виноградники, засевались пшеницей поля. После трёх лет оккупации распахнула двери начальная школа.

— Не было самого необходимого, — вспоминает Никифор Кириллович, — за ручками и тетрадками мне приходилось ездить в Джанкой. Но это никак не повлияло
на успеваемость: дети шли в школу с большим желанием учиться, познавать новое. В родительской среде авторитет учителя был высок.

В 1948 году Рогожкин женился на девушке, которую знал с детства, но по-настоящему они сблизились, начав работать в одном коллективе. Вера, Вера Дмитриевна, работала в школе истопником, обслуживала 12 печей. Приходила в 4 утра, чтобы к началу занятий нагреть школу.

У них родились трое сыновей: Валерий, Сергей, Александр. Все заботы о доме лежали на Вере Дмитриевне. У главы семейства много времени отнимала общественная работа: учителей, как наиболее грамотных, привлекали к различным сельским мероприятиям – будь то выборы или перепись населения, спортивные соревнования или концерт к годовщине Октября. Чтобы больше заработать, брал он различные подработки: вёл пение, физкультуру, подменял заболевших коллег. В обязанность по дому входила заготовка сена для коровы, ремонт жилья, подсобных хозяйственных помещений. Своими помощниками Никифор в первую очередь видел сыновей.

— Отец по отношению к нам, детям, был очень требовательным, — говорит старший сын Валерий. – Каждый знал и неукоснительно выполнял свои обязанности. Трудовая
закалка, полученная в родительском доме, пригодилась нам во взрослой самостоятельной жизни. Например, Сергей и Александр, будучи студентами, подрабатывали к стипендии, разгружая вагоны, и не считали это каким-то подвигом.

Благодаря отцу, наши дети, идя в первый класс, уже умели читать. Это он привил им любовь к книге, гордился успехами внуков в учёбе.

Мощный заряд положительной энергии, говорит Никифор Кириллович, получал он, участвуя в художественной самодеятельности. Музицировал, пел, сыграл более 20 разноплановых ролей в народном театре.

— Особенно удавались мне комедийные персонажи, — вспоминает ветеран. – Бывало, плачу на сцене настоящими слезами, а зрители смеются, есть во мне что-то комическое. Самая любимая роль – Тихон в «Грозе» А.Островского.

Сегодня Н.К.Рогожкин на заслуженном отдыхе. Дают себя знать фронтовые ранения, но не хочет ветеран сидеть без дела, ищет для себя посильную работу по хозяйству, интересуется событиями в мире и стране, слушает классическую музыку, рад любому гостю в своём доме.

10 сентября Никифору Кирилловичу исполнится 90 лет. Здоровья крепкого, бодрости духа желают ветерану односельчане и многочисленные родственники.

Геннадий Пархоменко

Приазовская Правда №36 2010